Недостройка века. Ради свободы от СССР Латвия пожертвовала дешевым электричеством

Недостройка века. Ради свободы от СССР Латвия пожертвовала дешевым электричеством

Ровно тридцать лет назад, 5 ноября 1987 года, Совет Министров СССР под натиском общественности принял решение о прекращении строительства гидроэлектростанции в окрестностях латвийского Даугавпилса. Это расценивается теперь как первый серьезный успех Латвии на пути к независимости — неслучайно кампания шла под лозунгами «не дадим Москве уничтожить родную природу». «Лента.ру» вспоминала, как борьба за экологию и независимость остановила стройку, способную стать для Латвии «проектом века».

Во имя спасения Даугавы

План строительства гидросооружений на Западной Двине (Даугаве) начал разрабатываться еще правительством императорской России сто лет назад. В период первой независимости Латвии в 1936-40 годах к этой идее вернулись: остро встал вопрос обеспечения региона электроэнергией. На реке была возведена Кегумская ГЭС. Позже, уже в советское время, в начале 1960-х, на Даугаве построили Плявиньскую ГЭС. Два этих объекта позволили в значительной степени решить вопрос с дешевым электричеством. Правда, Верховный Совет Латвийской ССР не был удовлетворен достигнутыми результатами и ратовал за возведение третьей крупной гидроэлектростанции — неподалеку от Даугавпилса.

Идею удалось продавить на союзном уровне, и в 1979 году начались предварительные работы по подготовке к строительству. Мощность новой гидроэлектростанции должна была составить 300 МВт, а предназначенное для нее водохранилище собирались использовать по совместительству для регулировки уровня воды в других искусственных водоемах ниже по течению — благодаря чему эффективность прочих крупных латвийских ГЭС могла заметно повыситься. Кроме того, авторы проекта обещали, что новый объект поспособствует решению проблемы паводков в регионе.

Но с приходом перестройки все планы и решения советских властей в одночасье стали крайне непопулярны. Проект атаковали экологи, уверявшие, что ГЭС вызовет не меньше чем региональную катастрофу. В частности, вспоминали бесшлюзовые Кегумскую и Плявиньскую ГЭС, из-за которых на Даугаве было покончено не только со сквозным судоходством, но и с лососевой популяцией. Строительство ГЭС возле Даугавпилса, по мнению экологов, грозило эрозией берегов, а также исчезновением уникальных представителей водной флоры и фауны.

В конце 1980-х экологические активисты были заметной силой «Атмоды» (латышского национального движения). Один из них, Дайнис Иванс в 1986 году через газету «Литература и искусство» обратился с призывом остановить возведение ГЭС, не позволить затопить заповедную красивую долину реки, сохранить редкие растения и животных в долине. Он в результате и возглавил общественную кампанию за прекращение строительства. Люди, тридцать лет назад боровшиеся с ГЭС, и сейчас отстаивают свою правоту.

«Нельзя необдуманно вторгаться в установленный природой порядок вещей, менять гидрологический режим реки! — доказывает бывший депутат Рижской Думы Дайнис Иванс. — Специалистами подсчитано — тех ГЭС, плотин и прочих сооружений, которые уже построены на Даугаве, значительно больше, чем можно позволить для нормального функционирования реки и связанной с нею экосистемы. Поймите, нельзя строить на Даугаве гидроэлектростанции одну за другой, каскадами!»

Время упущенных возможностей

В 1987-м состоялось выездное заседание научного совета по проблемам биосферы АН СССР, посвященное экономическим и социальным последствиям строительства ГЭС. По его итогам было принято решение о прекращении стройки. После того как остановились насосы, котлован очень скоро превратился в водоем — ныне популярное у жителей Даугавпилса место отдыха. Кроме него, о «стройке века» напоминает подъездная бетонка и поселок Ругели, до сих пор обитаемый.

Как только Латвия обрела независимость, власти Даугавпилса решили, что на самом-то деле гидроэлектростанция городу была бы очень полезна — пусть даже и не столь мощная, как предполагалось. Стабильный источник дешевой электроэнергии мог бы существенно улучшить экономическую ситуацию в регионе. Разумеется, своими средствами местные власти с этой задачей справиться не могли.

Чтобы убедить руководство республики в целесообразности возобновления стройки, местные специалисты в 1995 году организовали дискуссию, в которой от лица государства участвовал тогдашний глава министерства экономики Гунтарс Крастс. Предлагалось создать новый план с учетом рекомендации экологов, что существенно уменьшило бы площадь затопления. А поскольку значительный объем работ уже был выполнен, на этом можно было хорошо сэкономить.

Одним из самых горячих сторонников ГЭС был депутат Думы Даугавпилса Янис Лачплесис, долгие годы занимавший пост мэра города. «Деньги требовались, быть может, и не самые большие, но для городского бюджета в 1994-95 годах и эта сумма была неподъемной, — вспоминает он. — К тому же не считалось уместным привлекать финансы на проект, еще не одобренный государством. Возникла дискуссия, и все кончилось тем, что Крастс сказал: "Нет, сначала мы решим — хотим ли мы что-то иметь, а потом будем думать, что именно". Убийственная логика!»

Лачплесис очень сожалеет об упущенной возможности: «В Латвии оставалось еще достаточно специалистов, способных проделать значительную часть проектных, технических и строительных работ. Сегодня же инженерный потенциал страны в значительной степени исчерпан, а специалистов нового поколения почти нет».

Проект-призрак

В очередной раз пыль с проекта Даугавпилсской ГЭС смахнули в 2005 году, в период премьерства Айгара Калвитиса. Тогда глава правительства распорядился сформировать рабочую группу по составлению детального плана. Правда, чтобы сдвинуть проект с мертвой точки требовалось признать большую гидроэнергетику приоритетом в программе развития страны на 2006-2008 годы. Но этого не случилось, поскольку кабмин предпочел сделать упор на программу «малых ГЭС».

«Кампания в поддержку строительства малых гидроэлектростанций дала плачевные результаты. Выяснилось, что у них площадь затопления, необходимая для получения одного мегаватта мощности, в разы больше, чем при строительстве большой ГЭС, — говорит латгальский политик Юрий Зайцев. — То есть потребителям энергии таких вот малюток придется платить минимум вдвое больше. Для даугавпилчан это должно стать убедительным аргументом».

В июне 2012 года тогдашний президент Андрис Берзиньш вновь заговорил о необходимости еще одной крупной ГЭС. Однако против этого восстал министр по делам самоуправлений Эдмундс Спруджс. Он заявил, что ГЭС представляет большую угрозу для природы. К тому же Латвия, по его словам, должна отстаивать свой имидж «зеленого» государства. «У Латвии нет газа, нет нефти, но зато есть природа», — сказал министр. На том обсуждение и завершилось.

В 2015-м Янис Лачплесис, вернувшись из Витебска, где белорусы построили собственную ГЭС, пытался на примере соседей убедить латвийских политиков вернуться к разговору о заброшенном проекте, но безуспешно. «В последние годы если и начинают говорить о Даугавпилсской ГЭС, то исключительно перед выборами, — сетует Лачплесис. — Обещания новых рабочих мест, роста благосостояния — проверенные приманки для доверчивых избирателей. Посулите это малоимущему человеку или безработному, и вы увидите: он не только проголосует за вас, он возьмет в руки лопату и пойдет строить».

Даугавпилсская ГЭС — не единственная жертва политических процессов. Так, 1989-м в Риге отказались от проекта строительства метрополитена — тоже под давлением экологических активистов и представителей национальных движений. В Эстонии в 1987-м после протестов общественности «завернули»проект крупного предприятия по добыче фосфатов под Раквере. Прибалтийские республики готовились выйти из состава гигантского государства и заранее сбрасывали с себя имперскую инфраструктуру.