Памяти Ярослава Галана
16.07.2025 09:40
Ярослав Галан
О чем шла речь? Отчего на Украине так бессовестно уничтожают каноническое православие - и притом задались целью задушить в себе самих всё русское? Нет, разумеется, - с чего бы папе римскому об этом волноваться. Об этом некоторые его предшественники могли только мечтать. Но тихо.
У папы римского с Зеленским состоялась теплая и задушевная беседа. Видеокадры будто сцена из известного балета с лебединым озером - у широких окон двое смотрят то ли друг на друга, то ли в глубину расширенных пространств. Им хорошо...
Но по такому случаю открыл одну потрепанную книгу и - шарах! - читаю.
"Охваченный идеей покорения Риму всей Украины, Белоруссии и России, он погружается все глубже и глубже в трясину предательства. Его честолюбивым мечтам не было границ: во имя их осуществления он готов был на всё…"
Что это, о чем, о ком?
* * *
Автор этой книги рассказывал о жизненном пути митрополита Шептицкого, продавшегося с потрохами Ватикану, даже специально учредившего подручную Униатскую церковь. Для чего? Воинственный митрополит мечтал, что двинет паству на восток и вырежет "русню":
"Многим из нас бог ниспошлет милость проповедовать в церквах Великой Украины, право- и левобережной, вплоть до самой Кубани и Кавказа, Москвы и Тобольска"… У него не было никакого сомнения, что будет именно так, настолько сильна была его вера во всемогущество… Адольфа Гитлера".
Кто это написал, кто автор книги? Вроде бы вчерашний день - но так напоминает день сегодняшний. Автор, вот он, на обложке, украинец, и из самого что ни на есть галицкого города Львова. Не просто знал, о чем писал. Предвидел.
И предупреждал, что вся эта история еще вернется на круги своя.
И вот история нам будто подмигнула: в июльский день сутана с камуфляжем посидели хорошо - и ровно накануне того самого 13 июля, когда автор процитированных книг был отлучен от Церкви.
Дело было в 1949 году. Подписывал проклятия писателю — тогдашний Пий XII. И было у проклятий продолжение.
Ведь папе Пию было хорошо известно, что писатель атеист и коммунист (хотя и борется за историческое право православия и русскую культуру) и «отлучение» его не больно беспокоит. Тут другое: знак из Ватикана был услышан теми, кто и должен был его услышать.
Тут все друг друга понимали с полуслова.
* * *
Только что во Львове расправились со священником Гавриилом Костельником - за то, что тот добился ликвидации Брестской унии и разрыва Униатской греко-католической церкви с Ватиканом.
Только что были зарублены с родителями и маленькими детьми народные депутаты Мария Мацько и Калина Хомич - слишком откровенно радовались русским братьям и советской дружбе народов.
Только что прислали посылку с бомбой польскому физиологу Здиславу Белинскому: ему припомнили, как он спасал из лап бандеровцев учителя, профессора Адама Бека, а теперь носился с дружбой братских славянских народов.
Только что застрелили доцента Львовского политехнического, поляка-интернационалиста Доната Ленгауэра, прямо у могилы сына, убитого теми же бандеровцами.
И теперь, когда пришел сигнал из Ватикана, писатель спокойно сказал: "Следующая очередь - моя".
Он и тут не ошибался.
* * *
Отмашку дали в Мюнхене, от самого Шухевича.
План разработали в селе Сороки подо Львовом, в доме священника Дениса Лукашевича.
Сначала в квартиру писателя на Гвардейской улице пришли студент Илларий Лукашевич с Томой Чмилем по кличке "Ромко" - помешали гости. А 24 октября никто не помешал - с Илларием явился Михаил Стахур, он и убил писателя - одиннадцать ударов топором по голове.
Писателю было только 47.
Убийцы бодро отвечали на суде. Стахур сказал, что убивал за то, что этот писатель - враг ОУН-УПА (террористическая организация, запрещенная в России) и Ватикана. Лукашевич - тоже откровенно: "Оуновские руководители сказали, что его нужно убрать, потому что он в прессе выступает против греко-католической церкви и националистического движения, а на Нюрнбергском процессе требовал выдачи Степана Бандеры и суда над ним".
Позже поймали еще нескольких организаторов убийства - истинных боевиков-бандеровцев Романа Щепанского (кликуха "Буй-Тур") и Ивана Гринчишина ("Орест"). Как известно, ликвидирован был и идеолог национал-головорезов - Роман Шухевич.
Конечно, это были далеко не все.
Но остальные - притаились до поры до времени. Кто в Мюнхене, кто в Лондоне или Париже, кто за океаном.
И вот теперь мы дожили - пора пришла. Повылезали. Теплые объятия в Апостольском дворце.
И все-таки - чего их так уж взволновал писатель?
Он не боялся их. После 13 июля написал в ответ памфлет - сейчас его назвали бы неполиткорректным - "Плюю на папу".
Но он был искренен, писал он гневно, жестко - разрезал памфлетами удушливую ложь: "С крестом или с ножом?", "Отец тьмы и присные", "Апостол предательства", "Исшедшие из мрака", "Сумерки чужих богов", "На службе у сатаны".
А вот они его - боялись.
Тут пора сказать: да кто же он, этот писатель.
Ярослав Галан.
* * *
Его отца, Александра Галана, еще перед войной - но Первой мировой - австро-венгерская фемида спрятала в концлагерь Талергоф. За что? За то, что Александр Михайлович читал Тургенева и Достоевского и преклонялся перед Пушкиным и Львом Толстым. Это не фигура речи - европейская цивилизация уже тогда освоила конвейеры концлагерей, уже тогда без лишних реверансов перемалывала там не только пленных русских, но и жителей Галиции и Буковины, заподозренных в симпатиях к России. Но почему?
Замечу к слову. Это ведь урок, усвоенный Галаном с детства. Кажется, только у нас, и сто, и двести лет пройдет, все будут изумляться: что ж нас так не любят, мы ведь тоже европейская цивилизация, читаем Гете и Шекспира, медитируем под Вагнера, танцуем лучше всех. Что ж нас так боятся - если мы во всю свою историю только спасаемся и защищаемся от пришлых орд. Вся причина в схизме - разделении на католичество и православие? Ну не без того. Но ведь за этим столько еще разных раздражителей - наши просторы и богатства, наши идеальные, сидящие в крови непрагматичные понятия о том, что все-таки духовное важнее, чем материальное. Иначе говоря: как ни крути, а совесть все-таки у нас сильнее, чем корысть и выгода.
А это раздражает, видимо, - и бесит даже. В этом же нет претензии, это мешает мыслям о всемирной гегемонии.
Концлагерь Талергоф прошли десятки тысяч - сколько уничтожено, никто и знать не хочет, хотя счет - на тысячи. Отцу Галана выжить удалось. Семью мотало время - то прятались в Ростове, то вернулись в Закарпатье. Ярослав Галан учился в Вене, потом в Кракове. Его сажали в польские застенки, запрещали и учительствовать, и печататься. В середине 1920-х в Перемышле Галан вступил в ряды КПЗУ - западноукраинской компартии. Интересно, что женским отделом в этой партии тогда заведовала Нина Кухарчук - будущая жена Хрущева, и она поддерживала курс на "украинизацию" - обособление от "польскости" и "русскости". Потом ведь эту мысль о повсеместной "украинизации" и сам Хрущев всегда держал в уме.
Жену Галана - Анну, приехавшую учиться в Харьков, безумно заподозрили и осудили, как польскую шпионку, как раз в тот самый год, когда Хрущев пошел на повышение и был в Москве назначен "членом тройки НКВД". Так или иначе, Галан не смог ее найти.
Странные были времена. Тогда еще, к примеру, нарком просвещения УССР Александр Шумский заклеймил в противовес подлинно "украинским" -"малоросских коммунистов": слишком "лебезят" перед русскими. И что? Карьера вывела его в ректоры Ленинградского нархоза, а потом и политеха. А потом в 1946 году его по подозрению в связях с украинскими бандеровцами ликвидировали "по решению ЦК, инициированному Н.С. Хрущевым". Слишком много знал? Сплошные мутные истории.
Весной 1936 года неутомимый борец с русофобами писатель Ярослав Галан во Львове тайно собрал Антифашистский конгресс работников культуры. Фашизм шел отовсюду. Организация украинских националистов, те самые "оуновцы", взорвали редакции антифашистских газет "Сила" и "Труд", расправились с секретарем советского консульства Андреем Майловым. Полиция смотрела снисходительно на террористов - но при этом расстреляла демонстрацию трудящихся… В 1939-м Ярослав Галан встречал во Львове Красную армию радостно. Он продолжал свою священную борьбу с неистовыми духовными лидерами антирусского политического украинства - митрополитом Шептицким, Дмитрием Донцовым и отцом "советско-украинской исторической науки" Михаилом Грушевским.
В годы Великой Отечественной Галан был военкором, вел программы, между прочим, и на прифронтовой радиостанции "Днепр" в харьковском Купянске. В Москве, работая над сборником "Фронт в эфире", встретился с художницей Марией Кротковой - ставшей Галану женой и единомышленницей навсегда. Осенью 1944-го добрался до освобожденного родного Львова. Писал с такими неприкрыто жуткими подробностями - что творили здесь головорезы из батальона "Нахтигаль": за одну лишь неделю в июле 1941-го перебили восемь тысяч жителей. Буквально растерзали после пыток вместе с семьями полсотни профессоров и академиков Львовского университета. Он показал наглядно, как бандеровцы и мельниковцы ревностно служили немецким хозяевам, как абвер участвовал в создании террористических ОУН-УПА и как благословляла униатская церковь новую дивизию СС "Галичина"…
* * *
В сорок пятом, после Победы, Ярослав Галан с группой писателей ездил по частям советской армии в освобожденных европейских странах. А в 1946-м приехал как корреспондент "Советской Украины" на Нюрнбергский процесс.
В марте 1946 года, когда в Нюрнберге было далеко еще до приговора, британский премьер Черчилль произнес чудовищную Фултонскую речь. Красноречивую.
Из дневника писателя Бориса Полевого: "С утра 12 марта только и говорили об этой речи… В "Нью-Йорк геральд трибюн" через всю полосу крупным шрифтом: "Черчилль: Объединяйтесь, чтобы остановить Россию". Все это, в сущности, не очень неожиданно… Но на суде было заметно: подсудимые, узнав от адвокатов о выступлении Черчилля, будто бы мысленно аплодируют Черчиллю как своему духовному собрату, своей надежде.
"Это очень серьезно, - тихо сказал тогда Ярослав Галан, а даром слов на ветер он не бросал".
Борис Полевой в те дни часто бродил по нюрнбергскому парку Фабера с Ярославом Галаном - обсуждая, куда катился мир.
Автор "Повести о настоящем человеке" поначалу не придал особого значения "фултоновскому выступлению Черчилля".
"Вы ошибаетесь, - возразил Галан. - Черчилль не только экстравагантный старик, любящий рекламу. Он все точно и заранее рассчитал - и университетскую трибуну в Америке, и время, когда напуганный своими неудачами в Восточной Европе капиталистический мир ждет сигналов к действию… От этого выступления идут очень широкие круги. Протрубила труба магистра ордена империалистических крестоносцев. И все отряды черных рыцарей, явные и давние, пришли в движение…"
Полевой записывал в дневник: "И он принялся рассказывать мне, что вокруг Мюнхена, в маленьких городках, да и тут, в Нюрнберге, собираются силы украинских националистов - бандеровцы, мельниковцы, жовтоблакитники. "Теперь эту сволочь, - говорил Галан, - подкармливают, снабжают деньгами и вооружают американцы. Я думаю разоблачить все это в книге…"
Полевой сказал тогда Галану: "Будьте осторожны, Ярослав. Берегите себя".
А Галан ответил: "Время благодушия еще не наступило…"
Какое там.
Уж мы теперь-то знаем.
Ровно через полвека после убийства Ярослава Галана, в 1999-м, тоже в октябре, в лестничном пролете обнаружен сброшенный ненайденными лицами львовский профессор-историк Виталий Масловский, издавший книгу "С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны". Следствие установило, что профессор поскользнулся на арбузной корке.
Можно вспомнить про расстрел писателя Олеся Бузины. Или сожженных в Доме профсоюзов одесских поэтов.
Убийцы снова ничего не боятся. Они узаконены.
И благословлены.
* * *
Не знаю, как сейчас, а в девяностые на Украине были обращения в прокуратуру - о реабилитации убийц Ярослава Галана. Тогда приговор оставили в силе. Рано было.
Параллельно там же появились и исследователи, уверяющие, что Галан убит "рукой Москвы". Возможно, в будущем докажут, что яростный антифашист сам себе нанес 11 ударов фашистским топором по голове.
Музей Галана во Львове переориентирован - теперь это музей "Литературный Львов первой половины ХХ века". Возможно, там рассказывают, будто в глубине души Галан был истовым бандеровцем - просто боялся кровожадных москалей.
Памятник Галану во Львове переплавлен в монумент всеукраинскому товариществу националистов "Просвите", против которых писатель боролся.
В Харькове улицу Галана сделали "Литературной". В Одессе и вовсе демонстративно переименовали в "улицу Шухевича" - его врага.
Из школьных учебников, разумеется, имя Галана на Украине вычеркнуто.
А что у нас?
Вы думаете, что у нас о нем полслова есть в учебниках?
Справедливости ради: Ярослав Галан при жизни все-таки был награжден двумя орденами "Знак почета". Сталинскую премию дали, правда, посмертно. В Бельском речном пароходстве на линии Москва - Уфа ходил когда-то пароходик его имени, но его давно списали. В Саратове была улица антифашиста Галана - в девяностые ее переименовали в "Провиантскую".
Есть еще два фильма о Галане - 1954 и 1974 годов, "Об этом забыть нельзя" и "До последней минуты" - в них писателя играли Сергей Бондарчук и Владислав Дворжецкий. Кто про эти фильмы вспоминает?
А еще - такой вот факт, который заставляет глубоко задуматься.
Последние два года жизни Галана знающие люди называли временем "тихого бойкота" в отношении киевских партийных органов к писателю. Какой-то слишком резкий. В 1958 году - в разгар правления Хрущева - режиссер Мария Афанасьева сняла по пьесе Ярослава Галана фильм "Под золотым орлом" с Павлом Кадочниковым. Пьеса была написана под впечатлением от Нюрнберга - как американцы и бандеровцы в лагере для русских, угнанных в войну в Германию, препятствуют их возвращению домой… Вердикт партийного ЦК: "Нецелесообразно выпускать в настоящее время фильм, имеющий ярко выраженную антиамериканскую направленность".
Тяжелой артиллерией вступили в бой коллеги: видный режиссер Герасимов назвал кино "антихудожественным" и "анахронизмом". Против такого лома нет приема. Осадочек остался. Ведь множество не самых выдающихся картин все же попадало на экраны. Тут же все определялось политическим зигзагом и позицией хрущевского ЦК. Кадочников с приговором не согласился, но… Кино похоронили навсегда.
Поначалу в Киеве после войны и книгу пламенных памфлетов Ярослава Александровича запретили. С удивительной формулировкой: чтобы у читателей не складывалось "преувеличенное представление о силах бандеровцев".
После гибели писателя книгу все-таки выпустили. Она называлась - "Их лица". В эти лица надо было всматриваться.
Теперь они кругом.
Дословно
Из очерка Ярослава Галана "Чему нет названия":
"Четырнадцатилетняя девочка не может спокойно смотреть на мясо. Когда в ее присутствии собираются жарить котлеты, она бледнеет и дрожит, как осиновый лист. Несколько месяцев назад в воробьиную ночь к крестьянской хате недалеко от города Сарны пришли вооруженные люди и закололи ножами хозяев. Девочка расширенными от ужаса глазами смотрела на агонию своих родителей. Один из бандитов приложил острие ножа к горлу ребенка, но в последнюю минуту в его мозгу родилась новая "идея": "Живи во славу Степана Бандеры! А чтобы, чего доброго, не умерла с голоду, мы оставим тебе продукты. А ну, хлопцы, нарубайте ей свинины!..". "Хлопцам" это предложение понравилось. Через несколько минут перед оцепеневшей от ужаса девочкой выросла гора мяса из истекающих кровью отца и матери…".
Из очерка Галана "Плюю на папу!":
"13 июля 1949 года в моей жизни произошло знаменательное событие: папа Пий XII отлучил меня от церкви. Отлучил, как отлучают теленка от коровы. Без предупреждения.
От правды не уйдешь, конфликт между нами начался давным-давно, приблизительно сорок лет тому назад, когда нынешний Пий XII был молодым попиком Пачелли, а на святом престоле сидел Пий X. Каждое воскресенье учитель приводил нас парами в церковь монашеского ордена василиан, где наш преподаватель закона божьего призывал любить надменного цесаря Франца-Иосифа I и ненавидеть "москалей", которых, дескать, надо дочиста вырезать.
Как-то пан отец спросил меня:
- Почему мы зовем святого отца Пием?
Простодушный ответ гласил:
- Потому что святой отец любит выпить!
… По-настоящему мой конфликт со святым престолом обострился, когда я, в минуту хорошего настроения, назвал митрополита Шептицкого (в одном журнале) мутителем святой водички. Этот удар был для князя греко-католической церкви громом с ясного неба: его как раз тогда поглотило дело подготовки антисоветского крестового похода. Моя нетактичность вызвала понятное возмущение: поповны отвернулись от меня, а их отцы нарушили мою прямую связь с небесами, запретив пускать меня в церковь. Шептицкий впал в черную меланхолию, и только приход Гитлера к власти поставил его снова на ноги.
… Прошли годы, святой престол поменял Гитлера на Трумэна, но от этого мои взаимоотношения с ним не улучшились нисколько".
Из очерка Галана, посвященного 800-летию Москвы, 1947 г.:
"Тридцать лет назад человечество раскололось на два лагеря: на тех, кто любит Москву, и тех, кто ненавидит ее. Нейтральных нет: линия раздела проходит через каждый континент, она затрагивает каждое человеческое сердце.
Иначе не может быть. Любить Москву - это значит любить человечество, верить в него, верить в его завтрашний день и ради этого дня работать, бороться, а если надо - и погибнуть в бою. Ненавидеть Москву - значит быть врагом человечества, врагом его наилучших стремлений, врагом грядущих поколений".
Оригинал публикации: https://dzen.ru/a/aHOxpKmU-WnAgOqg