Балтийский характер. Почему Латвия не смогла наладить отношения с Россией

Балтийский характер. Почему Латвия не смогла наладить отношения с Россией

Десять лет назад, 18 декабря 2007 года, тогдашний президент Латвии Валдис Затлерс получил от Сергея Лаврова официальное приглашение посетить Россию. Государственный визит Затлерса в составе представительной делегации политиков и бизнесменов готовился три года и состоялся в декабре 2010-го; его называли решительным поворотом в российско-латвийских отношениях, началом большой дружбы двух стран после затяжной конфронтации. Так что же пошло не так?

Постояли на пороге

С того дня, как перестал существовать СССР, отношения воссозданной Латвийской Республики и Российской Федерации как-то не задались. Латыши подозревали россиян в недружественных планах, громогласно заявляли о намерении «стрясти» с Москвы многомиллиардную компенсацию за советский период, требовали возвращения городка Пыталово с окрестностями, ныне входящего в состав Псковской области. Со своей стороны, РФ обвиняла Ригу в гонениях на русский язык и в неравноправном положении русских соотечественников, несколько сотен тысяч которых получили в 1990-х в Латвии статус неграждан.

Взаимные упреки и обвинения продолжались полтора десятка лет, пока не появилась возможность перевернуть эту страницу. Дело в том, что в Латвии набирало силу лобби «прагматиков» — влиятельных бизнесменов и политиков, считавших, что пора заканчивать бесполезные дрязги с Россией и начинать делать деньги на хороших с ней отношениях. К «прагматикам», в частности, относились тогдашний премьер-министр Айгар Калвитис, министр путей сообщения Айнар Шлесерс и мэр портового Вентспилса Айвар Лембергс. Необъятный российский рынок сулил огромные возможности, к тому же можно было по полной программе использовать положение Латвии как транзитного государства.

Между приглашением Лаврова и поездкой Затлерса прошло ровно три года. Все это время готовились к подписанию межгосударственные договоры и согласовывались графики высших чиновников обоих государств. И так уж совпало, что в тот период Латвия переживала глубокий экономический кризис. Рос уровень безработицы, население активно уезжало за границу. Партнерство с Россией в экономической сфере, как рассчитывали прагматики во власти, помогло бы смягчить последствия кризиса. Поэтому среди 190 членов делегации, вылетевших вместе с Затлерсом в Москву, было 120 представителей бизнеса. С президентом поехали главы компаний, занимавшихся инвестициями, информационными и коммуникационными технологиями, сельским хозяйством и пищевым производством, деревообработкой и строительством, металлообработкой и машиностроением, электроникой, фармакологией и т.д.

Точка возврата

По итогам президентской поездки Россия и Латвия подписали пакет из девяти документов, касающихся сотрудничества в области социального обеспечения, взаимного упрощения поездок жителей приграничных территорий, борьбы с преступностью, охраны окружающей среды, развития туризма и искоренения двойного налогообложения. К слову, Затлерс общался с россиянами на русском, что немаловажно, учитывая зацикленность Латвии на языковом вопросе. Стороны договорились о создании совместной комиссии по изучению болезненных вопросов общего прошлого, а после беседы с Владимиром Путиным, занимавшим тогда должность премьера, Затлерс заявил о прогрессе в вопросах создания современной транспортной инфраструктуры, транзита грузов и возобновления работы нефтепровода Полоцк — Вентспилс. Президент Латвии даже выразил поддержку в вопросе создания безвизового режима между Россией и Евросоюзом.

Казалось бы, все шло замечательно, и в 2011 году даже началась подготовка ответного визита Дмитрия Медведева в Латвию, которому, впрочем, не суждено было состояться. Еще в октябре 2010-го, за два месяца до поездки Затлерса в Москву, в Латвии прошли очередные парламентские выборы. По их результатам «прагматиков» в сейме существенно потеснила новая партия «Единство», выражавшая интересы национал-бюрократов и всецело ориентированная на США и ЕС. Одновременно произошел разрыв Затлерса с «олигархами», после того как президент призвал выкорчевать их из латвийской политики. В мае 2011 года прокуратура даже завела так называемое «дело олигархов» по коррупционным статьям. Его фигурантами, в частности, стали Айнар Шлесерс и Айвар Лембергс, ратовавшие за добрососедство с Россией.

Тогда же, в мае 2011 года, Валдис Затлерс инициировал референдум о роспуске недавно избранного парламента, обвинив депутатов в торговле должностями и «неуважении к суду» (парламентарии отказались дать санкцию на обыск у Шлесерса). Критики упрекали Затлерса в том, что он, ухватившись за «дело олигархов», просто отомстил тогдашнему составу парламента, узнав, что сейм не проголосует за его второй срок (в Латвии президента выбирают члены парламента). В итоге сейм распустили, и в октябре 2011-го провели досрочные выборы. Получилось как в той пословице: «Не буди лихо, пока оно тихо». В парламенте усилились радикальные националисты из партии «Всё — Латвии!», которых еще за пару лет до этого воспринимали как уличных крикунов и маргиналов. Получив популярность на волне роспуска «коррупционного сейма», Затлерс сумел избраться в новый состав парламента от срочно созданной им «Партии реформ».

Жребий неудачника

После досрочных выборов у «Партии реформ» Затлерса оказалось 22 мандата в парламенте. Это был второй результат после возглавляемого Нилом Ушаковым «Центра согласия», завоевавшего в сейме 31 из 100 мест. За ушаковцев традиционно голосовали русскоязычные, и многие надеялись, что Затлерс заключит союз именно с ними, провозгласив создание правительства национального согласия. Экс-президент и сам вначале склонялся к этому шагу, но в итоге сколотил коалицию с «Единством» и националистами. Это решение, как выяснилось позже, похоронило карьеру Затлерса-политика. Новоявленные партнеры по коалиции фактически заблокировали разработанную партией бывшего главы государства программу реформ в сфере экономики, государственного управления, демографии и образования.

Войдя с подачи Затлерса в правящую коалицию, «Единство» и «Национальный блок» сумели максимально реализовать свои внешнеполитические установки — прежде всего на восточном направлении. Короткий период флирта с Россией уже к 2012 году сменился новым охлаждением. Отчасти это было связано с тем, что среди нетитульного населения Латвии в 2011 году развернулась массовая кампания сбора подписей за проведение референдума о признании русского языка вторым государственным. Успех этой кампании во многом объяснялся тем, что на сторону инициаторов открыто встал Нил Ушаков — в отместку за то, что латыши отказались брать его, формального победителя парламентских выборов, в правящую коалицию. Референдум за русский язык состоялся 18 февраля 2012 года, но ожидаемо окончился неудачей, поскольку латышских граждан в стране больше, чем наделенных правом голоса русскоязычных. С самого начала власти Латвии были уверены, что за организаторами языкового референдума стоит Москва.

Довольно быстро Рига вернулась к прежней неприязненной риторике по отношению к России, и даже еще усилила ее. Вновь активизировалась комиссия по подсчету убытков от советской оккупации, а в деле установления безвизового режима между Россией и ЕС Латвия теперь выступала не союзником, а противником. С 2012 года Латвия занесла в список персон нон-грата большое количество российских политологов, историков, журналистов и культурных деятелей. За минувшие годы градус взаимных отношений упал до абсолютного нуля.