Дежурные по Евразии

19.05.2015 06:47

Дежурные по Евразии

Почему китайский и российский поезда не столкнулись.

После визита на Парад Победы Си Цзиньпина в прессе замелькали сообщения о том, что ради этого российской стороне пришлось пойти на небывалые уступки китайским партнерам. Дескать, Москве настолько важно было продемонстрировать тщетность западной политики изоляции, что Кремль заключил не слишком выгодные для себя сделки. Однако анализ документов показывает, что это не так. Россия и Китай не только продемонстрировали общность взглядов на положение дел в окружающем мире, но и договорились о взаимодействии в Центральной Азии. Важнейший элемент этого сотрудничества — сопряжение двух проектов: Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути.

Председатель КНР Си Цзиньпин и его супруга были главными зарубежными гостями на трибуне во время торжеств в честь 70-летия Победы в Великой Отечественной войне. А расчет Народно-освободительной армии Китая, промаршировавший 9 Мая по Красной площади, был самым многочисленным из всех иностранных военных делегаций, участвовавших в параде. Все это имело большое символическое значение и демонстрировало общность подходов Москвы и Пекина к оценке итогов войны и послевоенного мироустройства.

Между тем важнее понять, как обустраивать мир сегодняшний, испытывающий беспрецедентную турбулентность, с растущей конфликтностью и призраком возрождения холодной войны, с возникновением в Евразии новых угроз безопасности со стороны негосударственных акторов вроде пиратов в Южно-Китайском море или боевиков «Исламского государства». Переговоры Си Цзиньпина и Владимира Путина не дали исчерпывающие ответы на эти вопросы. Однако мотив общей ответственности за безопасность и развитие на евразийском пространстве, несомненно, присутствовал в подписанных документах. К сожалению, эти детали ускользнули от внимания многих наблюдателей, больше занятых обсуждением того, как Китай «спас Россию» на параде.

Высказываются мнения о том, что Москва пошла на некие феноменальные уступки, лишь бы заполучить Си Цзиньпина в качестве главного гостя. Соответственно, в решении проблем Евразии России суждено занимать подчиненное место, позиции «старшего» и «младшего брата» 1950-х годов поменялись с точностью до наоборот. Удивительно, что в обсуждении отношений двух стран сочетаются абсолютно противоположные оценки. С одной стороны, эхом четкого парадного марша звучит тезис об уже сложившемся китайско-российском военно-политическом альянсе, о том, что ось «Москва — Пекин» превратилась в реальность. По этой логике прямо с Красной площади два стратегических партнера отправятся на борьбу с однополярным миром, и этот «великий поход» начнут с учений в Средиземном море.

С другой стороны, особый почет, которым был окружен Си Цзиньпин в Москве, заставляет некоторых экспертов говорить о том, что в условиях сохранения западных санкций Россия попадает во все большую зависимость от Китая. Кто-то недвусмысленно намекает, что все это не ново, и китайские императоры всегда видели вокруг только вассалов. Однако если Россия так слаба, с кем тогда объединяется КНР в строительстве незападного мира, откуда эти разговоры про ось и российско-китайское сопротивление диктату США? И зачем Си приехал в Москву, неужели у лидера «державы номер два» нет других дел?

Попытки рассматривать взаимодействие России и Китая с точки зрения игры с нулевой суммой и раньше мало что объясняли, однако после начала украинского кризиса эта схема не работает вообще. Особенно это касается Центральной Азии, где, как прогнозировали некоторые аналитики, вот-вот должна была развернуться борьба между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и китайским мегапроектом Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП). Победитель в этой битве, мол, может быть только один, и это, понятно, Китай. Итоги визита Си Цзиньпина показывают, что такой сценарий — удел политологической фантастики. Один из двух главных документов, подписанных 8 мая председателем КНР и президентом России, — Совместное заявление РФ и Китая о сотрудничестве по сопряжению строительства Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути.

«Полная и безоговорочная капитуляция» ЕАЭС, конечно, могла произойти, если бы российский ответ не был активным, если бы Москва ограничилась ничего не значащими словами о поддержке китайской инициативы. Или, скажем, пребывала в иллюзиях, что ЭПШП нам не конкурент, поскольку это вообще концепция развития, а ЕАЭС — институт со строгими правилами, который непременно будет более привлекательным, чем абстрактная и не очень понятная идея об «экономическом поясе». 
Столкновение было бы неизбежным, если бы китайская сторона действовала в обход Москвы и, опираясь на мощный финансовый ресурс, фактически разваливала ЕАЭС изнутри. Однако это не китайский выбор, и мало кто обратил внимание на то, что еще в сентябре 2013 года во время выступления в Назарбаев Университете, впервые представляя концепцию ЭПШП, Си Цзиньпин заявил: «Мы готовы с Россией и странами Центральной Азии, повышая согласование и координацию, прилагать общие усилия к построению гармоничного региона».

Согласование и координация были сложными, прежде всего внутри самого Китая. От общей идеи до опубликованной в марте этого года «дорожной карты» прошло полтора года. Однако когда Пекином была внесена определенность, у России времени на раскачку совсем не оставалось. Положительную роль сыграло то, что в связи с ухудшением отношений с Западом Москва наращивала экспертизу на азиатском направлении.

На содержание подписанного документа явно повлияли мозговые штурмы, одним из итогов которых стало решение о присоединении России к Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций. О том, что РФ вступит в АБИИ в качестве страны-учредителя, сообщил на Азиатском форуме в Боао первый вице-премьер России Игорь Шувалов. Аналитическая работа в аппарате Комиссии по приоритетным инвестиционным проектам с КНР, возглавляемой с российской стороны Шуваловым, естественно, не могла обойти вниманием и возможные варианты российского ответа на китайский проект ЭПШП, завязанный, как и АБИИ, в основном на инвестициях в инфраструктуру.

Принятое Си Цзиньпином и Владимиром Путиным заявление даже несколько выходит за рамки вопросов «стыковки» ЕАЭС и ЭПШП. Наброски концепции соразвития в Евразии, учитывающей интересы континентальных держав, можно увидеть в том пункте документа, где перечисляются шаги, которые Россия и Китай намерены предпринимать по наращиванию регионального сотрудничества. Список предельно конкретен — от совместного создания индустриальных парков и трансграничных зон экономического сотрудничества до обеспечения благоприятной среды для роста малых и средних предприятий.

Важно, что Москва и Пекин встраивают вопросы евразийского развития и в многосторонний диалог (упоминается такая традиционная площадка как ШОС), и в двусторонние механизмы (предусмотрено создание рабочей группы с участием представителей заинтересованных ведомств под руководством МИД России и МИД КНР). Россия и Китай также будут способствовать экспертному диалогу в интересах формирования общего экономического пространства. И конечно, первым и главным пунктом объявлена взаимная поддержка: Россия поддерживает Экономический пояс Шелкового пути, а Китай не просто с пониманием относится к российским интересам по продвижению интеграции на постсоветском пространстве, но и обязуется вступить в переговоры с ЕАЭС о торгово-экономическом сотрудничестве.

Таким образом в евразийском регионе формируются условия для дальнейшей реализации идеи соразвития Китая, России и центральноазиатских стран. Это важно и для экономики региона, и для его безопасности, обеспечение которой из-за провальной политики США в Афганистане — серьезная проблема. В свое время удивление многих наблюдателей вызвало то, что Вашингтон, долгое время критиковавший ШОС как инструмент китайской экспансии, вдруг очень положительно заговорил о новом Шелковом пути, который собрался строить Си Цзиньпин.

В марте этого года заместитель госсекретаря Энтони Блинкен заявил, что китайская инициатива «полностью стыкуется» с американской политикой в регионе. Когда такие заявления делаются на фоне жесткой критики российского видения интеграции, разговоров о попытках Москвы возродить «советскую империю», невольно думаешь о том, каковы действительные мотивы США. Затянуть Китай в решение проблем, с которыми сами США не справились (значит, не справится и ослабеет Китай)? А может быть, делался расчет на то, что Китай неизменно столкнется с Россией и (при американской-то поддержке) разнесет российские планы в пух и прах?

Похоже, США немного опоздали или неправильно интерпретировали позицию Пекина. Китай, возможно, и не против американских экономических интересов в ЦА, но он явно не хочет «полной стыковки» в вопросах безопасности, поскольку не солидаризуется с американской политикой в регионе и понимает, что принципиально ситуация в континентальной Центральной Азии мало будет отличаться от Тихоокеанского региона, где США стремятся сдерживать Китай. Неудивительно, что пока реальная стыковка у КНР намечается с ЕАЭС, который США как раз в упор не замечают.