Идентификация Трампа. Лидерство, не приносящее прибыли, США теперь не интересует

05.03.2017 19:12

Идентификация Трампа. Лидерство, не приносящее прибыли, США теперь не интересует

Страсти по поводу избрания самого «несистемного» кандидата на высший пост США начинают утихать. Однако разброс мнений, предположений и прогнозов относительно программы действий нового президента США остается по-прежнему весьма значительным. Масла в огонь подливают и отбор претендентов на высшие государственные посты, «утечки» содержания переговоров с лидерами государств и членов команды, пространные интервью.

В настоящее время почти все сигналы, исходящие из Белого дома, являются взаимоисключающими. Трамп поддерживает Израиль и даже считает несущественной стратегию «двух государств», однако одновременно рекомендует ему остановить строительство новых поселений. Выражая намерения к защите Японии, Южной Кореи и НАТО, 45-й президент одновременно настаивает на стратегическом пересмотре вопросов финансирования. По Китаю тезис об «одном государстве» нивелируется и подтверждается несколько раз за месяц. России советуют «вернуть Крым» и при этом рассчитывают на «фантастически хорошую сделку». Мексике рекомендуют оплатить постройку «стены» и заверяют опять-таки в «фантастических отношениях».

Противоречия сопровождают и текущую деятельность: русофилы и русофобы до сих пор не расставлены по местам в администрации. Довольно неуклюже выглядят попытки развития темы стратегических вооружений – слишком весомой и по большому счету самодостаточной для того, чтобы ее можно было вписать в тактический контекст политического торга.

Из знаковых фигур можно выделить утверждение Р. Тиллерсона и Дж. Меттиса, однако многочисленные «актеры» второго плана остаются в подвешенном состоянии. Болезненным щелчком является судебная блокировка «миграционного указа» 45-го президента США. Отмена ObamaCare не подкреплена альтернативой, не обозначены рамки налоговой реформы и т. д. Движется по старой траектории политика США в Сирии и Ираке.

Складывается устойчивое впечатление, что новый глава американского государства сел в свое кресло, не имея ни четкой национальной экономической стратегии, ни внятной концепции внешней политики. И это на фоне легкого шока от предвыборных обещаний настойчиво и системно, а главное – успешно продвигается многочисленными противниками Трампа. Внутреннее противодействие ему в США не позволяет рассчитывать на то, что сигналы из Белого дома обретут четкие контуры в ближайшее время, а также на шаги, которые повлекут конкретные результаты.

Для нас, как ни странно, это даже более предпочтительный сценарий, потому что программа Трампа все-таки существует, но ее практическая реализация отнюдь не означает для России получения экономических и политических дивидендов.

Трамп оставил нам богатое письменное наследие за прошедшие 25 лет. Если проанализировать его труды, становится понятно, что он крайне последователен. Уже одно это обстоятельство заставляет предполагать, что новый президент вряд ли будет флюгером. Тем более если принять во внимание исключительную настойчивость Трампа в осуществлении бизнес-проектов, ориентацию на результат и его способность к реалистичному прогнозированию.

Собрание сочинений в шести шагах

В качестве основы для анализа программы «Трамп-2016–2020» стоит вспомнить тезисы его совместных работ с Р. Кийосаки. Они довольно занимательны.

Первая базовая проблема. Дефицит торгового баланса, вызванный потерей США производственных мощностей. Она ведет к деквалификации и снижению требований к уровню образования. Даже внутренний спрос в США удовлетворяется за счет импорта. Страны-поставщики (прежде всего Китай) используют американский печатный станок в качестве рычага, «манипулируют и наживаются на США». Более того, чувствуя их критическое ослабление, Китай готовится к войне – торговой, кибернетической, традиционной.

Вторая базовая проблема. Сокращение производства не сопровождается снижением миграции и программами, направленными на рост занятости через внутренние трудовые ресурсы. Наоборот, миграция остается, растет критическая масса непроизводительных рабочих мест, а также лиц, живущих нелегальным трудом и находящихся фактически на социальном иждивении и пособиях. При этом правление Обамы только усугубило ситуацию, напрочь лишив общество стимулов к производительному труду.

Третья базовая проблема. Производительность труда в США падает, импорт товаров и комплектующих растет, растут и издержки, но развитие программ замещения саботировалось политикой прошлой администрации под флагом соблюдения экологических стандартов, вопросов климата и т. п.

Четвертая базовая проблема. Бремя лидерства связано с необходимостью затрат. Они не покрываются ни результатами войн, ни «благодарностью союзников». Теряя экономическую базу, США постепенно становятся неспособны удерживать лидерские позиции в мире, обеспечивать свои интересы.

Можно отметить, что диагностика проблем, отраженная в работах Трампа и частично вошедшая в основу его предвыборной платформы, в целом соответствует действительности. Посмотрим, какие предлагаются решения.

Первое. Сокращение издержек, связанных с промышленным производством. Рассматривается снижение внутренних цен на энергоносители, внутренних цен на производные углеводородов, прежде всего топливо, налоговых ставок (и в целом налогового бремени на промышленный сектор).

Второе. Жесткое регулирование импорта в США и стимулирование инвестиций во внутреннее производство.

Отметим, что в своей программе Трамп не затрагивает вопросы заработной платы и социального обеспечения производственных рабочих, а также стоимость самих капиталов и кредита, и перейдем к конкретизации шагов, направленных на обеспечение решений.

Шаг первый. Восстановление американского лидерства на нефтяном рынке. Снятие любых ограничений на внутреннюю добычу в США, ликвидация ОПЕК, которая, по мнению Трампа, представляет собой картельный сговор и преступную организацию. США должны вернуть себе контроль над нефтяными рынками.

Второй. Максимально жесткое отношение к членам ОПЕК, которые помимо участия в картельном сговоре являются прямыми врагами. К ним относятся Иран, Венесуэла, а также Саудовская Аравия, которая на деньги налогоплательщиков США фактически финансирует терроризм.

Третий. Ограничение возможностей Китая, который манипулирует внутренними валютными курсами, поддерживая политику низких производственных издержек, применяет практику промышленного шпионажа, а также коррумпирует элиты США.

Четвертый. США должны забрать «военные трофеи» на Ближнем Востоке, прежде всего в Ираке, возвратиться к плану репараций, гарантированной ренты образца 2003 года.

Пятый. Отказ от всех издержек, которые не приносят государству прямой прибыли. Если такие необходимы, например союзнические военные затраты, то бремя подобного рода обязаны нести все стороны. США может оказывать военные услуги, если потребитель готов оплатить их стоимость. Лидерство, не приносящее прибыли, США не нужно.

Шаг шестой. Мир входит в зону «крупных сделок», обеспечить качество которых в интересах США могут только люди бизнеса. Их лидером должен стать 45-й президент.

Всего 43 пункта-тезиса программы Трампа содержат упоминания: 11 раз – Китая, 6 – Ирака, 3 – ОПЕК и НАТО, 2 – Южной Кореи, по одному – Венесуэлы, Мексики, Ирана, Саудовской Аравии. 52 слова «нефть». И ни одного упоминания о России, Европейском сообществе, Японии, Израиле, Сирии, ни звука про СЯС.

Печатные работы Трампа представляют собой плод многих лет, в них совершенно очевидно просматриваются ранние варианты программных установок администрации Буша-младшего, скорректированные на существенные реалии внутренней экономической и социальной проблематики США, которые постепенно усугублялись при Обаме.

Более того, в вопросах отношений с Китаем Трамп демонстрирует в работах то понимание, которое закладывалось администрацией Буша-младшего в цели, связанные с иракской и афганской военными кампаниями: «США должны сами взять то, что Ирак не хочет отдать», «Мы не должны извиняться перед Ближним Востоком», «Саудовская Аравия финансирует терроризм», «Трофеи достаются победителю». То, что представители власти должны были держать при себе, прикрывая политкорректностью, бизнесмену Трампу было позволительно озвучивать в книгах как частному лицу и свободному предпринимателю.

Если его заявления во время предвыборной кампании относительно Китая и рынка углеводородов в целом повторяют тезисы печатных работ, то о планах и политике Трампа в отношении Европы и России мы информированы значительно меньше. Европейцам предлагается инвестировать в производство в США, вернуть сбежавшие в Ирландию мощности в родное гнездо, а также спросить свою совесть насчет затрат по линии НАТО. С Россией Трамп предлагает провести переговоры с целью поладить и заключить «фантастические, хорошие сделки».

России, очевидно, в программе отводится роль гири на чаше весов, за которую он готов заплатить. Однако отметим, что до 2016 года (разные работы Трампа писались с 2000 по 2015-й) никакой необходимости в «фантастических сделках» с Россией не усматривается. Это означает, что сама «сделка» и решения, которые потребуются от Москвы в качестве гири на весах, относятся к планам прежде всего контроля рынка углеводородов и того значения, которое приобрела Россия на Ближнем Востоке, – центра их добычи и извлекаемых запасов. Трамп хочет, как и Буш-младший, контролировать издержки производства конкурентов США через базовый сырьевой ресурс и искренне считает, что за помощь и/или невмешательство России в эту сферу можно предложить некую хорошую цену.

Не осуществи Россия «сирийский маневр», можно было бы с высокой степенью вероятности утверждать, что риторика Трампа по отношению к нашей стране была бы куда как скромнее. Однако не только наше присутствие на Ближнем Востоке требует от Трампа размышлять о цене сделки.

Чтобы разобраться, почему он может оценивать ее результаты как фантастические, рассмотрим ряд своего рода парадоксов, которые содержат в себе, казалось бы, внешне логичные тезисы программы 45-го президента.

Нешелковый путь

В теории у США в наличии колоссальные запасы сырья, развитая промышленность и технологии, а также финансовый ресурс. Однако при всей развитости этой базы у нее есть ряд существенных ограничений.

Технологически извлекаемые запасы в США существенно ниже общих разведанных и прогнозируемых. В частности, запасы природного газа текущие – 8,7 триллиона кубических метров, извлекаемые сланцы – 3,6 триллиона кубических метров, потенциальные – 24 триллиона кубических метров. Запасы нефти текущие – 5,3 миллиарда тонн, извлекаемые сланцевые – 7,7 миллиарда тонн, потенциальные сланцевые – 35 миллиардов тонн. Много это или мало? Это много. Это первое и второе места по потенциалу в мире, однако если учитывать уровень потребления, то картина становится относительно скромной.

Если предположить, что США в ближайшее время откажутся от импорта природного газа и полностью перейдут на свое производство, сохранив долю на внешних рынках, то в текущем режиме потребления собственных извлекаемых запасов стране хватит на 13 лет, а при росте потребления на пять процентов – на 12,6 года. Сокращение экспорта позволит «растянуть удовольствие» еще на пять лет даже с учетом роста добычи на те же пять процентов.

Аналогичная ситуация с сырой нефтью. В 2016 году США впервые открыли резервы и отправили ее на внешние рынки, однако объемы поставок были минимальны, как и реальные контракты. Это немудрено. Рост экспорта за счет объемов собственной добычи при увеличении потребления внутри страны позволит развиваться на своих резервах менее 10 лет. С учетом роста потребления и полного отказа от экспорта цикл составит 12 лет. Это очень низкие показатели самообеспеченности базовым сырьем.

Возникает парадокс: следующие запасы могут быть извлечены только затратным способом с ростом себестоимости, однако Трампу нужна максимально дешевая нефть, такой же бензин и прочие производные. А не извлекать их нельзя, иначе не обеспечить своим сырьем собственный же рынок. Как же дешево продавать, если не получается дешево извлекать?

Инвестиции не пойдут в отрасль, если она не будет окупаема. Бум сланца на подставной бухгалтерской отчетности в 2010–2013 годах прошел. Второй такой пирамиды на рынке не будет. Текущая цена 47–55 долларов за баррель ниже порога условной себестоимости сланцевых проектов, которые имеют показатели по «легким» направлениям – 40–45, а по ряду кластеров – от 80 долларов и выше. Чтобы инвесторы вкладывались, нужна высокая биржевая цена, но при ней невозможно обеспечить внутренний спрос сырьем дешевле рынка. Для этого необходимо компенсировать производителю выпадающие доходы, и одними налоговыми льготами этого не достичь. Придется фактически выводить из-под налогообложения целые отраслевые цепочки и переделы. От буровых до АЗС, от газовых вышек до владельцев электро- и тепловой генерации.

Получается, что важнейшая часть программы Трампа – блеф? Нет.

Реализовать программу Трампа можно, если отсечь внутренний рынок США от внешнего, от биржи. Это осуществимо, если предоставить сланцевый рынок не специализированным компаниям, как в данный момент, а мощным американским ТНК, дать им налоговые льготы и преференции, в частности, при разработке новых участков, дотации на транспортировку внутри страны, а также обеспечить иные источники заработка, которые будут покрывать издержки при разработке внутренних запасов в США. Но где же их, источники, взять? «ОПЕК – это в реальности картельный сговор. Это преступная организация. Саудовская Аравия фактически финансирует терроризм на деньги налогоплательщиков США. Венесуэла и Иран еще и считают США прямыми врагами. ОПЕК – это враг США» (Д.Трамп).

Если Трамп хочет снизить цену на внутреннем рынке США, то ему придется не сбивать мировые цены, а наоборот, максимально повысить их, чтобы компенсировать издержки американских компаний. Но делать это в связке с ОПЕК он не сможет, не хочет и не будет. Потому что основная часть компаний стран Залива в настоящее время представляет собой прежде всего государственные предприятия. Чтобы американские ТНК могли давать дешевую нефть соотечественникам, необходимо продавать дорогую в Китай и ЕС. Чем дороже она там и дешевле в США, тем последние сильнее в конкуренции за себестоимость продукции.

Реализовать подобную парадоксальную стратегию «дешевая американская нефть – дорогая мировая» Трамп может только путем тотального контроля, а фактически экспроприации запасов в странах Залива, в Ливии и Венесуэле, возврата к ситуации до нефтяного кризиса 70-х, когда не шейхи, а американские компании распоряжались аравийской нефтью. В такой стратегии становится логичным, что «Ирак должен заплатить США за «освобождение» от диктатуры, предоставив часть нефтяных богатств, но Ирак этого делать не собирается. США должны сами взять то, что Ирак не хочет отдать».

Это означает, что нефтедобывающим странам, уступающим США в силовом плане, – Ирану, аравийским монархиям, Ливии, Венесуэле – с высокой вероятностью будет предложено в добровольно-принудительном порядке осуществить «демократическую свободную приватизацию» государственных компаний и месторождений.

В настоящее время Китай экспортирует нефть из ОАЭ, Саудовской Аравии, Венесуэлы, России и Ирана, газ – из России и Катара, уголь – из Австралии. Импорт углеводородов составляет 310 миллиардов долларов. Несмотря на титанические усилия, снизить зависимость от привозного сырья Китаю пока не удается. Страны-поставщики, независимые от внешнего давления, – Россия и Иран. При этом последний имеет отлаженные связи с Китаем по поставкам ресурсов в обход санкций и эмбарго, которые годами накладывали на него США.

Отказ от вмешательства России в жесткую иранскую политику США, которую они планируют проводить, будет, по всей видимости, одним из условий «фантастической сделки». Конкретно это может выразиться в сворачивании сотрудничества по модернизации и перевооружению ВС Ирана, изменении позиции РФ в отношении ядерной программы Тегерана, что влечет полноценный возврат санкционного режима, который фактически обнулит инвестиционную привлекательность сырьевых кластеров страны для европейских и транснациональных игроков.

США вполне могут предоставить России и Турции решать сирийский вопрос и бороться с терроризмом самостоятельно, отказавшись от поддержки курдов и радикальных группировок и сосредоточив свои усилия на Ираке. Формирование там антииранского крыла при должной проработке может найти достаточно плодотворную почву. Более того, в самом Иране США способны активизировать оппозиционные настроения (потенциал которых значителен) в северо-западных регионах с опорой на Иракский Курдистан. Все это может привести к тому, что Иран застынет на месте без перспектив модернизации и развития добывающей отрасли. Не реализован потенциал США и относительно возможной дестабилизации верхушки Пакистана, которая сейчас наладила весьма тесные отношения с Китаем, особенно в военно-технической сфере.

России будет предложено пересмотреть свои взгляды на ценообразование на энергоносители для Китая, а также не слишком усердствовать в проектах «Большого шелкового пути», который потенциально вдвое удешевит логистику товаров «мировой фабрики». Фактор европейских рынков приобретет в таком случае особое значение. Они при взаимной тарифной войне, в которую могут вступить США и Китай, станут тем полем, за которое будут бороться обе стороны. Сегодня доля Китая на рынке ЕС – 450 миллиардов долларов (24%), США – 282 миллиарда (15%). По большому счету сегодня эти две страны делят между собой половину всего европейского импорта.

Обставляя Китай барьерами, новая администрация США вряд ли пойдет на какие-то серьезные военные провокации. И дело даже не в том, что Китай – ядерная держава, или в количестве ценных бумаг США в портфеле КНР – Пекину предложат перевести часть производств и капиталов в строительство промышленной базы в самих США. Фактически этот процесс начался – китайской бизнес-элите кулуарно обещаны «фантастически выгодные вложения».

Все это показывает, что ожидания, которые в нашей стране распространились относительно избрания Трампа, не только завышенные и преждевременные, но и наивно-идеалистичные. 45-й президент – ярко выраженный наследник ресурсной политики США, которая в разных модификациях является центром проекта бессменного «американского лидерства». Роль, которая отводится в этом проекте России, весьма далека от понятия «фантастическая сделка». Нам нужны инвестиции, технологии и инвестиции в технологии. Наша страна может вступить ограничителем и своеобразной шахматной фигурой в сырьевой игре США, однако эта роль не запланирована как высокооплачиваемая. Только силовое вмешательство России в углеводородный погреб на Ближнем Востоке позволило стратегам США и «любителю больших сделок» включить ее в свой бюджет. Фактически нам будут стараться продать ненужное: договор по СЯС без привязки к ПРО, снятие санкций без учета Крыма и без активных действий США на Украине по прекращению конфликта и т. д. При этом следует учесть, что рано или поздно от нас потребуется «партнерское участие» – нас снова, как в 90-е, попросят поделиться сырьевыми запасами. Мы, возможно, и выиграем на более дорогом сырье, но вряд ли стоит думать, что «любители сделок» не предложат поделиться прибылью.

Если мы примем политику «фантастической сделки» Трампа, не выиграем ничего относительно рынков Европы, наживем себе негативно (и надолго) настроенный Китай, потеряем уважение как самостоятельный игрок, пойдя на поводу у США в иранском вопросе. В итоге не получим ни технологий, ни инвестиций, ни инвестиций в технологии. Не получим даже полноценной отмены санкций.

Будет ли переизбрана команда Трампа через четыре года – вопрос, на который существует скорее отрицательный ответ. Ничего нового, кроме проникновенной и успокаивающей риторики про «конец всемирного полицейского» Трамп не предлагает, его программа – это очередная модификация традиционной американской парадигмы. Она не сработала ни разу, постоянно давала сбои, рано или поздно упираясь в феномен мирового многообразия. Стоит ли принимать системные решения, имея перед собой ее практические результаты?

Для России наиболее адекватным видится следующее: занять бесконечную переговорную позицию с США, обозначить этот путь к «фантастической сделке» как лестницу в 1460 ступеней (четыре года администрации Трампа). И каждый день проходить по одной ступени, ни в коем случае не стремясь к прорывам в политике с США. Задача – сделать так, чтобы Соединенные Штаты сами отказались от тех проектов, которые не несут непосредственной выгоды, но требуют существенных политических и финансовых вложений в текущем режиме (например активная поддержка украинского кризиса). В противном случае за каждую уступку с нас потребуют положить на весы потенциальный актив из будущего, а такие активы, как, к примеру, ШОС, стоят слишком дорого, чтобы делать их ставкой в игре с любителями «больших сделок».

 

Михаил Николаевский