Заставят ли Россию и США общие риски вернуться к диалогу в военной сфере

За семь лет президентства Обамы наблюдались существенные изменения в отношениях России и США. В частности, американский президент запустил «перезагрузку» двусторонних отношений в 2009 году, которая, правда, при нем же и завершилась. Вне зависимости от оценки причин свертывания «перезагрузки», она позволила достичь определенных целей, хотя и в то же время не смогла преодолеть корневых разногласий между странами.

По мнению ряда экспертов, мир снова вернулся состоянию холодной войны, но на сей раз, риск реальной конфронтации намного выше. Это проявляется и в войне Сирии, и в кризисе на Украине, и в патрульных полетах российских ВВС над Прибалтикой. Если холодная война характеризовалась как период «долгого мира», ввиду того что оба блока находились в некотором равновесии и не могли противопоставить себя в качестве полноценной альтернативы друг для друга, то в современных условиях очевидна гегемония Вашингтона. Мы можем говорить о сокращении этой гегемонии, но США по-прежнему остаются единственной сверхдержавой.

В период «перезагрузки» сфера ядерной безопасности продолжала доминировать в российско-американской повестке. В частности, был подписан и ратифицирован Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-III / New START), который стал важным шагом на пути «безъядерному миру» и одним из крупнейших достижений новейшей истории отношений России и США.

Вторым важным совместным результатом в области международной ядерной безопасности стала выработка Москвой и Вашингтоном единой позиции вокруг иранского ядерного кризиса. В 2010 году Россия поддержала введения нового пакета санкций и вместе с США вошла в группу переговорщиков из шести стран для урегулирования конфликта. Последовавший отказ Ирана от создания ядерного оружия и согласие поставить свои ядерные объекты под гарантии МАГАТЭ можно считать крупнейшим наследием периода «перезагрузки», что подчеркивает совпадение интересов и роль придаваемую странами ядерному фактору.

Алармисты и скептики

За провалом «перезагрузки» стояло множество структурных и политических факторов, таких как смена политического курса России, война в Ливии, а также разное понимание итогов и сроков окончания Холодной войны. Для США война закончилось победой и установлением однополярного мира с распадом СССР в 1991 году, для России — в 1989 году по итогам мальтийского саммита, благодаря совместным усилиям двух стран. С отечественной точки зрения, соглашение 1989 года положило конец биполярному противостоянию между и обозначило переход к сотрудничеству. Отсюда кардинальные различия по целому ряду вопросов, включая внешнюю политику, международное право и безопасность. К таким выводам приходят Юваль Вебер и Андрей Крикович, анализируя причины и последствия нового витка противостояния между странами.

Исследователь Иван Сафранчук выделяет четыре основные коалиции в американском истеблишменте по отношению к России: алармисты, скептики, реалисты и сторонники безусловного сотрудничества. В обеих партиях доминирующие позиции занимают алармисты и скептики, выступающие за усмирение имперских амбиций и сдерживание России, но различающиеся в методах и инструментах. Алармисты настроены на решительные меры, в то время как скептики предпочитают более умеренное сдерживание, в особенности на внешнеполитической арене. Реалисты, выступающие за выстраивание отношений с Россией на основе обоюдных интересов, а не ценностей, сегодня не имеют реальной власти и представлены немногочисленной группой. В еще меньшей степени представлены сторонники сотрудничества, их мнение практически не отражается на текущей политике государства.

В таких условиях, даже если на выборах победит Дональд Трамп — единственный, кто пытался «заигрывать» с Москвой вовремя предвыборной агитации, любые гипотетические попытки администрации президента нормализовать отношения с нынешним российским руководством будут блокироваться Конгрессом США, где по-прежнему преобладают сторонники сдерживания. Подтверждением тому можно считать победу Марка Рубио, занимающего алармистскую позицию по отношению к России, на праймериз в округе Колумбия. Для Москвы это может служить еще одним тревожным сигналом, выражающим настрой большинства американского политического истеблишмента.

Незаменимые есть

В такой политической ситуации не приходится говорить о дальнейшем сотрудничестве в военной сфере. В этом году Россия не присутствовала на упомянутом Саммите по ядерной безопасности в Вашингтоне, мотивировав свое решение «дефицитом взаимодействия».

Но возможна ли эффективная политика в этой области без участия России? Сейчас международная ядерная безопасность зависит не только от «старых» ядерных держав, постоянных членов Совета Безопасности ООН. О проведении ядерных испытаний объявляли Индия, Пакистан, КНДР. В обладании ядерным оружием подозревают Израиль.

Тем не менее Договор о нераспространении ядерного оружия и участие в нем России и США остаются ключевымм факторами поддежания режима нераспространения. Дело в том, что на эти две страны приходится 90% всех ядерных арсеналов на Земле.

При обострении противоречий между США и Россией, какое наблюдается сегодня, возрастает значение ядерного фактора в качестве политического аргумента. Такое видение особенно свойственно российской стороне. Так как потенциалы стран в экономической сфере несопоставимы, то Москве необходимо переключаться на сферы, где у нее есть преимущество или стратегический паритет с Соединенными Штатами. Россия и США до сих пор существуют в ситуации взаимного гарантированного уничтожения (mutual assured destruction, MAD) в случае нанесения одной из стран первого удара. Парадоксально, но именно MAD был основой мира на протяжении десятилетий.

Впрочем, не в интересах Москвы допустить возврата к затяжному жесткому противостоянию, которое уже однажды привело к коллапсу её экономической системы. Необходимо последовательно реагировать на возможные выпады, сохраняя за собой пространство для маневра и демонстрируя готовность к конструктивным переговорам.

В долгосрочной перспективе у двух стран есть точки соприкосновения интересов в сфере безопасности. Во-первых, еще не разыграна корейская карта. После решения иранского вопроса КНДР остается единственным ядерным государством, тревожащим международный порядок. Во-вторых, на фоне дестабилизации Ближнего Востока проблема попадания ядерного оружия в руки международных террористов становится все более серьезной.

Сегодня же у действующей американской администрации объективно нет ни времени, ни политической воли возобновлять деятельное сотрудничество с Россией. События последних лет, начиная с операции в Ливии в 2011 году и заканчивая присоединением Крыма в 2014 году, окончательно подорвали доверие между странами.

В 2017 году Барак Обама оставит свой пост, а в Белый дом въедет новый глава государства. Пока ни один из основных кандидатов не настроен на новую «перезагрузку». Таким образом, мартовское заявление Обамы скорее является подтверждением приверженности президента политике ядерного разоружения, объявленной им в 2009 году в Праге, нежели выражением открытости к диалогу с Москвой.