«Через год про него и не вспомним»: член-корреспондент РАН — о стабильности коронавируса, вакцинах и лечении COVID-19

16.10.2020 16:03

«Через год про него и не вспомним»: член-корреспондент РАН — о стабильности коронавируса, вакцинах и лечении COVID-19

Коронавирус не ослабевает, но человечеству это выгодно. Такого мнения придерживается лектор XV Всероссийского фестиваля науки Nauka 0+, член-корреспондент РАН, замдиректора по науке Университетской клиники МГУ Симон Мацкеплишвили. В интервью RT учёный сообщил о преимуществах стабильности вирусного генома и об эффективности различных разрабатываемых вакцин. Также он назвал главные причины повторного роста заболеваемости COVID-19, рассказал о лечении от коронавируса, последующей реабилитации и скорой победе над пандемией.

— Во время лекции на XV Всероссийском фестивале науки Nauka 0+ вы рассказывали о вирусе SARS-CoV-2 и инфекции COVID-19. В продолжение этой темы хотелось бы спросить, что известно о вирусе на сегодня, как он развивается и мутирует?

— Про вирус SARS-CoV-2 мы знаем достаточно много, но не всё. Тем не менее у нас уже есть важная информация о том, что представляет собой COVID-19, как правильно лечить и не допускать тяжёлого течения этого заболевания у пациентов, относящихся к группам высокого риска.

В нашей жизни вирус «официально» появился в самом конце прошлого года, но есть много данных о том, что он циркулировал в человеческой популяции уже в середине осени или даже в конце лета 2019 года. Уже тогда были сообщения о достаточно большом количестве пациентов с похожими на COVID-19 симптомами.

Конечно, с начала эпидемии обсуждается возможность мутаций коронавируса. Здесь надо сказать, что непрерывное изменение генома заложено в природе всех вирусов. При многотысячекратном воспроизведении своей генетической информации происходят определённые «ошибки копирования», приводящие к тому, что генетический код не переписывается «буква в букву». В том числе это происходит и для того, чтобы вирус мог ускользать от иммунной защиты организма. На сегодняшний день использование полногеномного анализа выявило не менее 100 тыс. различных вариантов генома вируса SARS-CoV-2. Среди них есть более-менее устойчивые мутации.

— В результате мутации этот вирус и начал воздействовать на людей?

— Да, ранее этот вирус не имел способности заражать человека, но в результате мутации S-белок этого вируса (белок шипа коронавируса, от английского spike — «шип») получил возможность прикрепляться к определённым белкам на поверхности клеток организма человека, то есть «ключ» подошёл к «замку». Так мы получили это заболевание и все связанные с ним проблемы. Более того, в самом начале эпидемии экспериментальные исследования с этим вирусом, которые должны проводиться на лабораторных животных, были попросту невозможны, поскольку вирус не заражал мышей или хомячков.

С этой целью даже были специально выведены трансгенные линии мышей, которых «очеловечили», то есть изменили их геном таким образом, чтобы их клетки стали синтезировать «человеческие» версии белка, с которыми и связывается S-белок коронавируса. Это было необходимо, чтобы на лабораторных животных изучать поведение вируса и вызываемого им заболевания, тестировать вакцины и препараты.

— Насколько различаются появляющиеся версии коронавируса? Может так случиться, что разрабатывающиеся вакцины не смогут бороться с его новыми модификациями?

— На сегодняшний день ни одна из описанных мутаций принципиально не изменила антигенной презентации вируса, что важно для формирования полноценного иммунного ответа. Из этого следует несколько важных выводов.

Во-первых, вирус распознаётся иммунной системой человека, которая его уничтожает, что и проводит к выздоровлению пациентов. А тяжёлые случаи заболевания связаны не с активностью вируса, а с избыточной реакцией иммунной системы. Во-вторых, это обеспечивает крайне низкую вероятность повторного заражения. В-третьих, из этого следует, что вакцины, действие которых направлено как раз на этот самый S-белок вируса, будут эффективны.

— Многие научные коллективы по всему миру работают над вакцинами против COVID-19. В чём разница между ними?

— Разрабатываемые вакцины существенно различаются по используемым технологиям и по способу индукции иммунного ответа. Например, вакцина института им. Н.Ф. Гамалеи «Спутник V» основана на аденовирусных векторах со «встроенным» геном S-белка коронавируса. При попадании в человеческий организм начинается активный синтез этого белка, на который и формируется иммунный ответ. А при заражении «живым» вирусом его поверхностные белки будут мгновенно окружены и нейтрализованы уже существующими антителами, что сделает проникновение в клетки и репликацию практически невозможной.

Вакцина, которую делает ГНЦ «Вектор» в Новосибирске, устроена по-другому: в организм вводится синтетический S-белок коронавируса, на который синтезируются антитела и вырабатывается иммунный ответ. При таком подходе ожидается меньше побочных эффектов и нежелательных реакций, но и иммунный ответ будет слабее. Такой подход может быть оправдан при вакцинировании пожилых людей и пациентов с хроническими заболеваниями.

А наши коллеги в Оксфордском университете в Великобритании разрабатывают вакцину, основанную на использовании в качестве вектора аденовируса шимпанзе, на который у человека не вырабатывается иммунный ответ. Такая вакцина тоже будет эффективна.

Американцы разрабатывают на основе РНК-технологий вакцину, аналогов которой ещё не было. Механизм её действия основан на введении матричной РНК, кодирующей тот же самый S-белок коронавируса. Последний начинает синтезироваться в клетках и представляется иммунной системе как антиген.

Различных технологий вакцин много, но все они так или иначе подразумевают синтез антител к белку шипа коронавируса.

— Вы упомянули несколько отечественных и иностранных вакцин. Есть ли международное взаимодействие учёных в борьбе с общей угрозой?

— Международная кооперация продолжается, несмотря на все политические и даже научные разногласия. Вакцины, которые разрабатывают в нашей стране, будут тестироваться и в других странах. Вакцину из Оксфордского университета тестируют в ЮАР и Бразилии, собираются тестировать в России и США. Многоцентровые межнациональные исследования необходимы. Вакцина, которая будет тестироваться на российской популяции, может не сработать, скажем, на испанской, южноафриканской или южноамериканской популяциях. И наоборот. Так проверяется эффективность на большом количестве людей, разных по расовому, национальному, половому, возрастному составу и так далее.

— Всё-таки есть печальные цифры, новые антирекорды по коронавирусной статистике в России. И похоже, что в мире ситуация не лучше...

— Здесь есть как медицинский аспект проблемы, так и множество других. 

С медицинской точки зрения, COVID-19, продолжая оставаться серьёзной проблемой, перестал представлять глобальную угрозу человечеству. Да, понятно, что люди будут заражаться, многие будут болеть тяжело, а некоторые, к сожалению, умирать. Мы видим всё больше случаев у молодых пациентов, в том числе у детей. Но это закономерный процесс развития инфекционного заболевания.

Мы видим значительный, можно сказать, лавинообразный рост выявляемых носителей вируса SARS-CoV-2 в России. Абсолютно такой же стремительный рост, как и в европейских странах, во многих регионах США, в Израиле.

Что является причиной? Значительное увеличение количества выполняемых тестов. Естественно, чем больше мы будем тестировать, тем больше будет выявляться заражённых людей либо уже болеющих пациентов.

С моей точки зрения, важнейший показатель здесь — смертность. Не статистическая величина, отражающая отношение умерших к заболевшим, а количество летальных случаев. Этот показатель почти не изменился, даже снизился после первой вспышки в конце весны — начале лета.

Сейчас люди вернулись из отпусков, дети пошли в школу, студенты — в институты и университеты, начался рабочий сезон. Также и социальное дистанцирование стало намного слабее, все устали от ограничительных мер. К тому же сейчас наступает холодный период года, когда люди меньше времени проводят на улицах и больше в помещениях. При отсутствии соблюдения мер предосторожности всё это тоже способствует увеличению количества инфицированных.

— Также вирусологи предполагали, что вирус ослабеет, так как ему невыгодно убивать своего носителя...

— Было очень много разговоров о том, что вирус как бы ослабел. На самом деле он никак не изменился. Но он и не должен ослабеть. Вирус ослабевает в результате мутаций, а нам это совершенно не выгодно. 

— Есть ли прогресс в лечении людей с тяжёлым течением COVID-19? Появляются какие-то новые методы реабилитации?

— Сегодня это один из самых важных вопросов. Во-первых, до сих пор во многом не решена проблема с амбулаторными пациентами, которые остаются дома. Их лечение состоит в употреблении жаропонижающих препаратов, малоэффективных противовирусных препаратов и совершено неэффективных витаминов или микроэлементов. К огромному сожалению, многим из них совершенно необоснованно назначаются антибиотики. Или серьёзные кроворазжижающие препараты. Это, с моей точки зрения, неверно.

В нашем Медицинском центре МГУ разработан собственный протокол лечения COVID-19, основанный на патогенетическом подходе. Мы не включили в него противовирусные препараты, антибиотики, а весь акцент перенесли на основные проявления заболевания — системное воспаление и тромбозы. Также с самого начала пациенты получали терапию, которая препятствует развитию фиброза, рубцевания лёгочной ткани, и эта терапия продолжалась и после выписки из стационара.

— Фиброз лёгких является серьёзным, но не единственным осложнением после коронавируса?

— У коронавирусной инфекции есть три главных органа-мишени. Страдают лёгкие, сердце и почки. До 15% пациентов переносят воспаление сердечной мышцы, миокардит, что может приводить к тяжёлым аритмиям или сердечной недостаточности. Ещё примерно у 15% пациентов нарушается функция почек, а 5% требуют даже заместительной почечной терапии, то есть гемодиализа. В нашем протоколе лечения с самого начала были прописаны препараты антифибротического свойства, и мы доказали в экспериментальных клинических исследованиях их эффективность. За 55 дней функционирования Медицинского центра МГУ в режиме ковид-госпиталя мы пролечили 424 человека. Были очень тяжёлые, четверых мы спасти не смогли. Общая смертность составила 0,94%, что, наверное, один из самых низких показателей в мире.

— Ваш протокол предполагает реабилитацию и ведение пациента после выписки?

— Да, воспалительный процесс и гиперактивация иммунной системы сохраняются в течение шести-восьми недель после выписки, поэтому важно, чтобы человек прошёл полноценную реабилитацию и не имел серьёзных отдалённых последствий. Нужно понимать, что тяжесть состояния пациентов в разгар болезни обусловлена не вирусом, а неадекватной реакцией нашей иммунной системы, которая может продолжаться и после окончания лечения в госпитале. И от максимально ранней программы реабилитации будет зависеть их дальнейшая жизнь.

— Как и когда, по вашему мнению, мы победим коронавирус?

— Постепенно будет формироваться коллективный иммунитет, когда какая-то прослойка людей переболеет и станет невосприимчивой к инфекции. Затем подоспеют вакцины, и у определённой части населения выработается искусственный иммунитет. А когда вирусу будет некого заражать, он просто исчезнет. Думаю, что через год мы про него уже и не вспомним.