«Этим придётся заниматься годами»: сенатор Зияд Сабсаби рассказал о возвращении российских детей из Ирака

16.08.2017 05:34

«Этим придётся заниматься годами»: сенатор Зияд Сабсаби рассказал о возвращении российских детей из Ирака

До десяти лет может уйти на возвращение из Ирака домой всех российских детей, родители которых примкнули к ИГ. Об этом в интервью RT рассказал заместитель председателя комитета Совета Федерации по международным делам Зияд Сабсаби. По его словам, искать малышей приходится не только в приютах, но и в военных тюрьмах, где они живут вместе с заключёнными под стражу родителями. При этом представители ЕС пытаются помешать операции, взяв её под свой контроль.

Российские власти пытаются вернуть из Ирака детей, вывезенных из страны родителями, попавшими под влияние ИГ. Позднее их отцы и матери были убиты или арестованы в ходе боёв за Мосул. Малыши оказались в приютах и военных тюрьмах.

В начале августа RT сделал репортаж о 48 детях, которые сейчас живут в приютах Багдада. Позже телеканал навестил детей в одном из них и помог найти в России родственников пяти сирот. Заместитель председателя комитета Совета Федерации по международным делам Зияд Сабсаби рассказал RT, как будет продолжаться операция по возвращению маленьких граждан России на родину.

— Когда началась работа по возвращению российских детей из стран Ближнего Востока?

— Мы начали эту работу несколько месяцев назад по поручению главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова. Он получил несколько писем от родителей погибших боевиков, которые просили вернуть внуков и внучек. Поиск начинали с территории Сирии, а после освобождения Мосула стали искать детей и в Ираке. Чеченец Билал Тагиров — первый ребёнок, которого удалось вытащить из полуразрушенного Мосула. Эта удача стала поводом для активизации операции по возвращению наших маленьких граждан. Но пока мы только начали. Этой работой придётся заниматься годами, может, пять или десять лет. Но прецедент по возвращению Билала помог нам разработать механизм эвакуации детей. Сейчас у нас сложились хорошие, доверительные отношения с первым вице-премьером Ирака, с председателем Верховного суда, руководителем антитеррористического комитета, с аэропортом.

— Сколько российских детей может находиться сейчас в Сирии и Ираке?

— По данным ЮНИСЕФ, в Ираке сейчас более 4 тыс. детей. Иракские власти называют меньшие цифры. По их данным, речь идёт о 400 детях из России. Но пока мы обладаем достоверной информацией только о семи детях, находящихся сейчас в Багдаде. Пятеро из них уже нашли своих родственников. Сейчас, когда объявились их бабушки, дедушки, тёти и дяди, идёт интенсивная документальная работа — подтверждение родства. При этом каждый день нам приходит по 10—15 писем от родственников, с историями и фотографиями.

— Вы пришли на интервью с целой папкой фотографий детей. Эти материалы вам передали родственники?

—  Да, нам стали активно писать родственники уехавших, хотя раньше они боялись обращаться. Многие даже придумывали легенды о том, что не знали, что их дочери и сыновья уехали в Сирию и стали там террористами. Всё это — чистая ложь. И сейчас я хочу ещё раз обратиться к родителям, чьи дети уехали в Сирию и Ирак: вы потеряли своих сыновей и дочерей, но давайте спасём хотя бы ваших внуков. Я снова собираюсь поехать в Курдистан и пригород Мосула. У меня есть фотографии детей и истории семей, так что первые шаги по идентификации сделать будет легче. Сейчас дети живут в приютах, но забирали их с военной территории, с улиц. Они стали там беспризорниками: ходили зомбированные, не знали, где находятся. Многие из этих сирот ничего не помнят, кроме того, что нужно бежать в подвал, когда начинается бомбёжка.

— Кто занимается поиском малышей непосредственно в Ираке и Сирии?

— До недавнего времени официально этим никто не занимался. Все вопросы решались на уровне личных отношений, знакомств. Сейчас ситуация меняется. Например, у уполномоченного по правам человека в России господина Федотова прошли совещания. Было принято решение о создании при СПЧ комиссии по возвращению детей. Также состоялось совещание у уполномоченного по правам детей госпожи Кузнецовой. Сейчас в поиске и в операции по возвращению детей на родину задействовано более 40 человек, в том числе около десяти наших дипломатов и консулов. 

— Сложно ли отыскать малышей?

— У нас есть доступ в приюты в Ираке, но многие российские дети находятся в изоляторах или военных тюрьмах вместе с родителями. Авторитет России и президента Владимира Путина на Ближнем Востоке очень высок, русских воспринимают положительно и с уважением. Поэтому мы рассчитываем в итоге получить доступ и в тюрьмы, чтобы встретиться с детьми. Власти Ирака и спецслужбы пообещали дать такую возможность. Например, того же Билала мы забрали с военной базы.

— Вы говорите, что есть механизм возвращения детей домой. Как это будет происходить?

— Проблема в том, что многие дети родились уже в Сирии и Ираке. По закону они граждане РФ, и не важно, где родились. Но у них нет документов: свидетельств о рождении, свидетельств о браке их родителей, которые могли жениться по законам шариата. В первую очередь мы должны получить судебное решение о выделении уголовного дела в отношении ребёнка в отдельное производство — у них с этим очень строго, процесс занимает много времени. Потом должны получить решение комитета по борьбе с терроризмом, что имеем право забрать ребёнка из военной тюрьмы в приют. Уже после — ещё одно решение суда о депортации.

— Но можно ли в целом сказать, что власти Ирака относятся к ситуации позитивно?

— Сначала очень настороженно относились, но теперь хотят нам помогать, правда, только при соблюдении всех формальностей. Хотел бы отметить, что председатель Верховного суда Ирака на встрече говорил, что только Россия активно занимается этим вопросом. По его словам, запросы о детях периодически приходят из Франции, Англии, Германии, но никакие делегации, дипломаты или представители общественных структур в итоге не приезжают. Мы — первый случай.

— Когда возвращали Билала, представители ЕС пытались вставить палки в колёса. Какую цель они преследовали?

— Безусловно, это может использоваться как дополнительный рычаг против России, в дополнение к экономической блокаде. Действительно, сначала представители Красного Креста в Багдаде возмущались, почему так легко и быстро отдали ребёнка — Билала. Потом представители ЕС в Багдаде вообще захотели взять под контроль процесс возвращения детей в Россию. Но позиция российского МИД однозначна: ни в коем случае.