Куда пропали рабочие места в промышленности США

04.05.2017 17:53

Куда пропали рабочие места в промышленности США

В течение двух десятилетий – с 1979 по 1999 годы – количество рабочих мест в промышленности США снизилось с 19 млн до 17 млн. А в течение следующего десятилетия – с 1999 по 2009 годы – эта цифра упала до 12 млн. Из-за этого резкого спада возникла идея, что на рубеже веков американская экономика внезапно перестала работать, по крайней мере, для мужчин с профессиями «синих воротничков».
Но было бы ошибкой считать, что до 1999 года всё было в порядке. Рабочие места в промышленности исчезали и в предыдущие десятилетия. Однако рабочие места, исчезнувшие в одном регионе или одной отрасли, обычно замещались (по крайней мере, в абсолютных цифрах, а не как доля в общей занятости) новыми рабочими местами в других регионах или отраслях.
Взять, к примеру, карьеру моего дедушки, Уильяма Уолкотта Лорда, родившегося в Новой Англии в начале XX века. В 1933 году его компании Lord Brothers Shoe Company в городе Броктон (штат Массачусетс) грозило неизбежное банкротство, поэтому он перенёс её деятельность в Саус-Пэрис (штат Мэн), где зарплаты были ниже.
Рабочие Броктона серьёзно пострадали из-за его решения, как и вообще из-за массового исчезновения относительно высоко оплачиваемых рабочих мест для синих воротничков на фабриках южной Новой Англии. Но в общей статистике их потери были компенсированы выигрышем сельских жителей Саус-Пэрис, которые вместо практически рабского труда на фермах ради выживания получили сравнительно стабильную работу на обувной фабрике.
Счастье рабочих Саус-Пэрис длилось всего лишь 14 лет. После Второй мировой войны братья Лорд стали опасаться начала новой депрессии, поэтому они ликвидировали своё предприятие и разделились. Один из трёх братьев переехал в Йорк, штат Мэн; другой уехал в Бостон. Мой дедушка уехал в Лейклэнд, штат Флорида, (это на полпути между Тампа-Бэй и Орландо), где спекулировал недвижимостью и занимался нежилым строительством.
И вновь общая статистика не сильно изменилась. Стало меньше работников, делающих туфли и ботинки, но зато больше работников, занятых производством химикатов, строительством и сборочными операциями на флоридских заводах Wellman-Lord Construction Company, которые, в частности, занимались переработкой фосфатов. С точки зрения занятости в стране, у Wellman-Lord Construction Company был такой же чистый факторный эффект, как и Lord Brothers в Броктоне. Работники были другими, они жили в другом месте, но их уровень образования и профессиональной подготовки был одинаковым.
Иными словами, во время стабильного, как принято считать, послевоенного периода рабочие места в промышленности (и строительстве) на самом деле массово перемещались с северо-востока страны и из штатов Среднего Запада в штаты «Солнечного пояса». Для жителей Новой Англии и Среднего Запада потери рабочих мест тогда были столь же болезненны, как и для сегодняшних работников потери рабочих мест, наблюдаемые в последнее время.
В 2000-е годы рабочие места для американских «синих воротничков» в большей степени менялись, чем исчезали. До 2006 года число рабочих мест в промышленности сокращалось, а в строительстве росло. В 2006 и 2007 годах потери рабочих мест в секторе жилого строительства компенсировались ростом числа рабочих мест для синих воротничков, связанных с инвестициями бизнеса и экспортом. Лишь после начавшейся в 2008 году Великой рецессии рабочие места для синих воротничков стали в большей степени исчезать, чем меняться.
Подобные изменения рабочих мест, так или иначе, наблюдаются почти постоянно, поэтому более точное представление о происходящем можно получить, рассматривая рабочие места синих воротничков как долю в общей занятости, а не как абсолютные цифры числа работников промышленности в конкретный момент времени. И мы увидим очень большой и мощный долгосрочный спад доли промышленных рабочих мест в период между Второй мировой войной и нашим временем. Это означает, что популярные идеи, будто промышленность длительное время была стабильной, а затем, когда начал делать успехи Китай, внезапно рухнула, являются ложью.
В 1943 году 38% нефермерской занятости приходилось на долю промышленность из-за высокого спроса на бомбы и танки в тот момент. После войны нормальная доля промышленности в нефермерской занятости составляла примерно 30%.
Если бы США были нормальной послевоенной промышленной страной, как например, Германия и Япония, тогда из-за технологических инноваций эта доля снизилась бы с 30% до примерно 12%. Но вместо этого она упала до 8,6%. Основная часть этого спада – до 9,2% – объясняется некачественной макроэкономической политикой, которая, начиная с президентства Рейгана, превратила США в страну с дефицитом, а не профицитом сбережений.
Будучи богатой страной, США должны были финансировать индустриализацию и экономическое развитие во всём мире, для того чтобы развивающиеся страны могли покупать экспортные промышленные товары США. Вместо этого США взяли на себя несколько непродуктивных функций, став мировой финансовой прачечной, страхователем политических рисков и обладателем валюты последней инстанции. Для развивающихся стран крупные долларовые резервы означают, что им не нужно обращаться за помощью к Международному валютному фонду.
Оставшаяся часть спада в доле промышленных рабочих мест – с 9,2% до 8,6% – вызвана сменой моделей в международной торговле, что объясняется, прежде всего, подъёмом Китая. Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА), вопреки тому, что говорит президент США Дональд Трамп, практически никак не способствовало спаду в промышленности. Более того, все эти так называемые «плохие торговые соглашения» помогли серьёзно выиграть другим отраслям американской экономики; а пока эти отрасли росли, доля рабочих мест в промышленности упала лишь на 0,1%.
В эпоху фейковых новостей, искусственно создаваемых социальных движений и вводящих в заблуждение анекдотов любой, кого беспокоит наше коллективное будущее, должен добиваться правильных цифр и сообщать эти правильные цифры обществу. Как сказал в своей речи «Дом разделённый» первый президент США от Республиканской партии Авраам Линкольн: «Если мы сначала поймём, где мы и куда движемся, мы сможем лучше судить о том, что надо делать и как это делать».
 

Брэдфорд Делонг